КАК ОБСТОЯТ ДЕЛА С ТЕЛЕФОННЫМИ ПЕРЕГОВОРАМИ МЕЖДУ ХУАНОМ МИГЕЛЕМ И ЕГО СЫНОМ ЭЛИАНОМ?

Врачи-психиатры считают, что телефонные разговоры между отцом и сыном являются основным элементом для сохранения психического равновесия ребенка и поддержания его связи с братиком, дедушками и бабушками и остальными родственниками. Методы, применяемые печально известным двоюродным дедушкой Ласаро Гонсалесом и его семьей для того, чтобы мешать и препятствовать этим разговорам, становятся все более и более жестокими и циничными.

Несмотря на ноты, систематически направляемые в государственный департамент через Отдел, представляющий интересы Кубы в Вашингтоне, всякий раз, когда в Майами мешают этому телефонному разговору, вследствие чего госдепартамент и СИН предприняли ряд шагов для решения данной проблемы, ситуация продолжает ухудшаться. Ласаро Гонсалес получил предупреждение, были установлены правила, введено расписание ежедневных переговоров, но этот зловещий индивидуум, судя по всему, все более разъяряясь и становясь все более неуправляемым или, быть может, все больше наглея от поддержки мафии и полной безнаказанности при совершении преступления, пренебрегает всеми обязательствами и почти полностью игнорирует высоких должностных лиц правительства Соединенных Штатов.

Чтобы проиллюстрировать это утверждение, приведем краткую сводку того, что произошло за последние 22 дня попыток связаться с ребенком, несмотря на 10 дипломатических нот, врученных нашим Отделом интересов государственному департаменту. Эта сводка была составлена на основе информации, которую Хуан Мигель и его семья систематически направляют в Министерство иностранных дел, с тем чтобы руководитель нашего Отдела интересов в Вашингтоне знал о ежедневно возникающих проблемах и мог сообщить о них государственному департаменту. Газета «Гранма» публикует эту сводку с предварительного разрешения Хуана Мигеля.

Понедельник 21 февраля

Хуан Мигель звонит. Слышны гудки, но никто не отвечает.

Среда 23 февраля

Линия занята. При следующей попытке слышны гудки, но никто не подходит; затем снова занято, и удается соединиться только в 10 часов вечера. Трубку берет жена Ласаро и говорит, что ребенок уже спит.

Четверг 24 февраля

Удалось поговорить с ребенком без особых помех.

Суббота 26 февраля

Рано утром Хуан Мигель попросил Ракель позвонить ребенку. Трубку взяла Анхела – жена Ласаро – и сказала, что ребенок спит. Хуан Мигель позвонил ему во второй половине дня, они поговорили беспрепятственно.

Воскресенье 27 февраля

Хуан Мигель пытался соединиться три раза – в разные моменты, в разные часы, – но поговорить не смог, к телефону никто не подходил.

Понедельник 28 февраля

Хуан Мигель пытается связаться несколько раз во второй половине дня: в четыре, в пять, в половине шестого, в шесть. Слышны гудки, но никто не отвечает.

Вторник 29 февраля

Хуан Мигель позвонил чуть после шести вечера. Трубку взяла Анхела и сказала, что ребенок спит. Хуан Мигель спросил, почему ребенка уложили так рано. Анхела ответила, что он болен, что ему ввели успокоительное и он заснул. Она добавила, чтобы отец позвонил ему в среду утром, и на вопрос Хуана Мигеля, какое лекарство ему ввели, она ответила, что не знает, что ему сделали инъекцию. Третий день подряд отцу не удалось поговорить с сыном.

Среда 1 марта

Чуть позже 9 часов утра Хуан Мигель смог связаться с Элианом. Мальчик был более оживлен. Он сказал, что ему уже лучше, что ему сделали укол, от которого его стало тошнить и вырвало. Хуан Мигель спросил, какое лекарство ему ввели накануне, но Элиан ответил, что не знает. Никто не смог сказать Хуану Мигелю, какую инъекцию сделали ребенку.

Суббота 4 марта

Хуан Мигель звонил пять раз начиная с 5 часов вечера. Во всех случаях, когда он мог соединиться, к телефону подходил Ласаро, всякий раз лаконично отвечавший ему, что ребенок ушел с Марислейсис.

Воскресенье 5 марта

Хуан Мигель позвонил около 10 часов утра, затем в 5 и в 8 часов вечера. К телефону никто не подходил.

Понедельник 6 марта

Хуан Мигель пытался соединиться начиная с 5 часов вечера. Когда ему ответили в первый раз и поняли, что это он, трубку повесили. После нескольких попыток к телефону подошел племянник Ласаро Альфредо, также возражающий против возвращения ребенка, и сказал, что ребенок еще не вернулся из школы. Звонок повторили через полчаса, подошла жена Альфредо и сказала, что ребенок ушел. Еще через полчаса, при новой попытке связаться, вновь отвечает Альфредо и подзывает ребенка. Всего несколько минут спустя его зовут ужинать, Хуан Мигель говорит, чтобы он шел есть и что позвонит ему немного погодя. Чтобы обеспечить себе возможность позже побеседовать с Элианом без помех, Хуан Мигель просит подозвать Ласаро, чтобы поговорить с ним. Ему говорят, что Ласаро нет дома, и трубку берет Дельфин – другой брат Ласаро, которого несколько раз привлекали к ответственности во Флориде за вождение автомобиля в состоянии опьянения, даже с причинением материального ущерба. Он агрессивным тоном говорит Хуану Мигелю, что тот уже поговорил с ребенком, так что больше ему звонить незачем; что Команданте отдает приказы на Кубе, но не у них, там свободная страна. Затем он утверждает, будто служба иммиграции уточнила, что разговоры будут происходить только между 7 и 7.20 вечера. Хуан Мигель отвечает, что ему ничего не известно об этом уточнении, что разговаривать больше не о чем и что он позвонит ребенку позже. Через полчаса, когда он пытается продолжить разговор с Элианом, Дельфин снова подходит к телефону, заявляет, что ребенок еще ест, и настаивает на том, что отец уже поговорил с ним. Полчаса спустя все повторяется: Хуан Мигель звонит, Дельфин отвечает то же самое и вешает трубку.

Среда 8 марта

Удалось соединиться около 9 часов вечера. После второго гудка трубку берет Дельфин и говорит, что ребенок спит, потому что они ходили в церковь и когда вернулись после 8 часов вечера, он сразу же лег спать.

Четверг 9 марта

Хуан Мигель позвонил в 7 часов вечера. Снова подошел Дельфин. Он говорит, что ребенок пошел в больницу навестить Марислейсис и что потом поужинает в ресторане. В 7.30 Хуан Мигель звонит еще раз. Опять подходит Дельфин и говорит, что ребенок вернулся очень сонный и уже спит, хочет ли Хуан Мигель, чтобы его разбудили. Хуан Мигель говорит: ну хорошо, ты еще раз ответственен за то, что я не смог поговорить с сыном.

Пятница 10 марта

Хуан Мигель звонит в 4.50 дня. Подходит Альфредо и говорит, что ребенок еще не вернулся из школы. В 5.50 отец звонит снова. Трубку берет Дельфин, ждет несколько секунд и, услышав голос Хуана Мигеля, кладет ее. Хуан Мигель сразу же вновь набирает номер. На этот раз Альфредо говорит ему, что ребенок купается и что он должен звонить в 7 часов вечера, как об этом договаривались. Хуан Мигель отвечает, что уже два дня подряд звонит в 7 вечера и не может поговорить с ребенком (государственный департамент сообщил Хуану Мигелю 8 марта, что в 7 часов вечера он может ежедневно разговаривать с ребенком без ограничения времени и что майамские родственники об этом извещены).

В 6.30 вечера Хуан Мигель снова пытается поговорить с Элианом. Альфредо, подойдя к телефону, с безжалостной иронией говорит ему, что еще нет 7 часов и что ребенок еще ест.

В 7 часов Хуан Мигель смог наконец связаться с ребенком, но тому пришлось попросить замолчать тех, кто шумел вокруг него. В тот момент, когда ребенок упомянул о своей школе на Кубе, трубку повесили, и отец был вынужден позвонить еще раз.

В 7.20 того же вечера, когда разговор возобновился, возле ребенка раздались голоса, и кто-то даже стал нажимать на кнопки телефона. Вскоре разговор прервался, и наконец при последней попытке Хуан Мигель смог проститься с ребенком, тот сказал, что целует его и в особенности своего грудного братика, которого, как он узнал, в тот день положили в больницу.

Воскресенье 12 марта

Хуан Мигель позвонил в 7 часов вечера. Слышались гудки, но никто не брал трубку. Без четверти девять вечера бабушка Мариэла смогла дозвониться, и ей сказали, что ребенок только что пришел и уже спит. Мариэла сказала им, что ребенок в 7 часов вечера должен быть дома, поскольку это условленное время. Ей ответили, что все они уходили и ничего не могли поделать. Так родственники и не смогли поговорить с ребенком, хотя это было воскресенье.

Понедельник 13 марта

Хуан Мигель позвонил в 7 часов вечера. Когда мальчик ответил, через несколько минут стало слышно, как Марислейсис торопит его делать уроки и бранит за то, что он говорит уже полчаса. Ввиду этих придирок Хуан Мигель решил проститься, чтобы на Элиана не оказывали давления еще больше.

Самые важные элементы разговоров с ребенком начиная с 6 марта сами по себе свидетельствуют об истинных намерениях тех, кто незаконно задерживает его.

Для большей наглядности, вот дословная копия отчета о том, что произошло 14 марта – через пять дней после слушания и через шесть после того, как при посредстве нашего Отдела интересов в Вашингтоне, «Служба иммиграции и натурализации сообщила государственному департаменту, что родственники в Майами согласились на то, чтобы господин Гонсалес звонил каждый вечер в 7.00 восточного времени – в час, когда Элиан будет находиться дома, чтобы разговаривать со своим отцом».

Вторник 14 марта

И даже если мало этой неприятной и печальной истории о том, как единственному оставшемуся в живых родителю ребенка мешают установить с ним минимальный и необходимый телефонный контакт, вчера, 15-го числа, с 7 до 8.40 вечера Хуан Мигель безуспешно пытался связаться с Элианом. Все время были слышны гудки, но никто не отвечал. Только один раз, ровно в 8.20 вечера, казалось, телефон был занят. Хуану Мигелю еще раз не дали поговорить с сыном.

Передовая статья газеты «Гранма» от 16 марта 2000 года