У крайне странной политики Мексики в связи с этим инцидентом имеется злостный и циничный творец: его зовут Хорхе Кастаньеда Гутман.

Именно он в сговоре с американским государственным департаментом задумал план, чтобы Мексика вместе с Аргентиной и министерством иностранных дел еще какой-либо латиноамериканской страны представили проект резолюции в Комиссии по правам человека в Женеве с целью осудить Кубу, - нечто столько дискредитированное, что уже даже и чешское правительство не было склонно делать это далее. В отношении саммита в Монтеррее его идеей было, чтобы во время визита на Кубу 3 февраля товарища Фиделя попросили в качестве «одолжения» не присутствовать на конференции в Монтеррее. Однако никто не осмелился поставить этот скользкий вопрос. Первая встреча между обеими делегациями приобрела глубокий и серьезный характер. Откровенные и неоспоримые слова нашего Главнокомандующего о возмутительных антикубинских маневрах Соединенных Штатов в Женеве были выслушаны президентом Фоксом с уважением и несомненно повлияли на дальнейшее развитие контактов и бесед между президентами Мексики и Кубы.

На этой первой встрече товарищ Фидель, словно угадывая намерения гостей и зная, что президент Соединенных Штатов предупредил, что не приедет на встречу, «если в ней будет участвовать Кастро», взял на себя инициативу и напомнил президенту Фоксу, что получил приглашение Организации Объединенных Наций принять участие в саммите в Монтеррее. Все, что говорилось на этой встрече, происходившей во Дворце Революции с 11.15 до 13.45, было полностью зафиксировано находившимися там стенографистками.

Позже, в течение всего насыщенного, но короткого визита президента Фокса на Кубу, никто не осмелился даже упомянуть тему встречи в Монтеррее и просить нашего Главнокомандующего не участвовать в ней.

В 16 часов этого первого и почти что единственного дня визита должна была произойти встреча нашего министра иностранных дел Фелипе Переса Роке с господином Кастаньедой. Там Фелипе собирался со всей энергией и серьезностью поставить вопрос о заговорщицких планах Кастаньеды, направленных против Кубы, в сговоре с главой американского госдепартамента. В этом не оказалось необходимости. Кастаньеда, полностью деморализованный беседой и ходом предыдущей встречи между обеими делегациями, заверил, что Мексика не выдвинет проекта резолюции против Кубы. В тех же выражениях президент Фокс сообщил президенту Кубы о позиции Мексики на встрече с глазу на глаз, состоявшейся между обоими вечером перед ужином, который собирались дать в честь мексиканской делегации.

Кастаньеда разработал другие макиавеллевские планы: встреча президента на завтраке в мексиканском посольстве на Кубе, перед возвращением в Мексику, с группой известных контрреволюционных главарей. Об этом не говорилось ни слова во время всей подготовки программы визита. Президент Фокс упомянул об этом в беседе с товарищем Фиделем на встрече накануне вечером, за несколько минут до ужина. «Между нами не будет никаких проблем из-за этой встречи, - ответил ему наш Главнокомандующий, - но я боюсь, что это может разочаровать наш народ, весьма чувствительный к этой теме, и запятнать ваш имидж в его глазах». Фокс ответил, что он только поздоровается с ними и не будет с ними беседовать.

Однако Кастаньеда не прекращал свои маневры и провокации. Он снабдил президента Фокса списком так называемых «узников совести», отбывающих наказание за свою контрреволюционную деятельность. Это был старый трюк правительства Соединенных Штатов, совершаемый им в отношении всех западных политических деятелей, посещавших Кубу, с тем чтобы портить и омрачать встречи общих друзей с кубинским руководством. Эта практика отвергается Кубой, которая уже некоторое время назад решила даже не читать пресловутые списки. Фокс ни слова не говорит об этом нашему Главнокомандующему в те многие разы, когда они разговаривали наедине или ездили вместе. Он передал список кубинскому министру иностранных дел, провожавшему его в аэропорт. Позже было сказано, что президент Фокс передал этот список Главнокомандующему.

Однако Кастаньеда добился своего: на следующий день в сообщениях говорилось больше о знаменитом завтраке с контрреволюционерами и о том, что упомянутый список был якобы передан Фиделю, чем о великолепном визите и плодотворных и откровенных беседах между обеими делегациями.

Очевидно неудовлетворенный, непредсказуемый министр иностранных дел по возвращении в Мексику делает загадочные и странные заявления: «Прекратились отношения Мексики с Кубинской революцией, и начались ее отношения с Республикой Куба».

Несколько дней спустя, во вторник 26 февраля, он вновь настойчиво повторяет это на открытии в Майами Мексиканского культурного института, причем говорит буквально следующее: «Этот Культурный институт – институт всех мексиканцев, всех латиноамериканцев и, естественно, всех кубино-американцев». И добавляет: «Двери мексиканского посольства в Гаване открыты для всех кубинских граждан, так же, как открыта Мексика».

По просьбе мексиканского правительства силы особого назначения, не имевшие при себе оружия, выдворили нападавших, не причинив им ни малейшего физического вреда. Свидетелями происшедшего были представители всех иностранных информационных агентств.

На акте в Майами было много лиц, не имевших ничего общего с культурой. Там в качестве почетных гостей были Хорхе Мас Сантос и остальные главари так называемого Кубино-американского фонда, в числе многих других террористов.

Неважно, что речь шла о наемниках и террористах, неважно, что руководимый ими Фонд для совершения преступлений оплачивал в течение многих лет террористические акции в кубинских отелях и нападения с моря на другие туристические объекты. Для Кастаньеды они очень важны: в конце концов, это они путем скандального мошенничества решили исход президентских выборов во Флориде.

Для чего эта провокация?

Для чего такое выступление министра иностранных дел Мексики на открытии мексиканского культурного института в Майами?

Для чего его слюнявые льстивые слова, адресованные «избранной группе» мафиози и террористов, приглашенных на этот акт?

Почему Куба должна это терпеть?

Почему мексиканское правительство не положит конец непрерывным оскорблениям и провокациям этого господина?

Эти позорные прецеденты предшествовали инциденту, связанному с саммитом в Монтеррее.

Все это было делом макиавеллевской и провокационной политики господина Кастаньеды. Кубинского президента попросили не участвовать в саммите за 24 часа до его отъезда в Монтеррей. С большим трудом мексиканское правительство путем трудных переговоров согласилось на договоренность, принятую Кубой ввиду отсутствия любой другой альтернативы, чтобы глава делегации уехал во второй половине дня 21-го числа. Главнокомандующий выполнил свое слово, но не мог уехать без минимального объяснения как для кубинского народа, так и для международной общественности: «Прошу всех извинить меня за то, что я не смогу дольше оставаться с вами по причине особой ситуации, созданной в связи с моим участием в этом саммите, и вынужден немедленно вернуться на родину».

Это было минимумом того, что он мог объяснить относительно столь странного поведения, которое могло быть воспринято или интерпретировано как трусливый жест из страха встретиться или столкнуться лицом к лицу с хозяином мира. Такое уже было однажды в июне 1992 года с президентом Джорджем Г. Бушем, причем не произошло какого бы то ни было инцидента и соблюдалось взаимное уважение. Главнокомандующий объяснил, что вместо него остается Рикардо Аларкон де Кесада - председатель Национальной ассамблеи Кубы, высшего органа государственной власти. Он попросил, чтобы Аларкону не запрещалось участвовать во всех мероприятиях саммита. Удовлетворение этой простой, минимальной и логичной просьбы положило бы конец инциденту. Однако спесь, высокомерие и зловещее влияние господина Кастаньеды взяли верх. Кроме того, чтобы попрать права главы государства, хотели унизить Кубу. Было необходимо протестовать и обличить происшедшее. Мексиканский министр иностранных дел клялся снова и снова, что абсолютно никто не просил воспрепятствовать участию президента Кубы или ограничить его. Он бессовестно солгал в отношении фактов, известных ему со всей точностью. Он даже заронил у всех сомнение в том, что же действительно произошло.

Была масса официальных заявлений, сеющих сомнения в достоверности заявлений кубинского министра иностранных дел Фелипе Переса Роке и председателя Национальной ассамблеи народной власти Рикардо Аларкона де Кесады.

Доколе будут испытывать терпение нашего благородного и дружелюбного народа?

У Кубы имеются неопровержимые доказательства всего происшедшего, которые развеяли бы любые сомнения. Она предпочла воздержаться от их использования, потому что не хочет наносить ущерба Мексике, не хочет подрывать ее престиж, не хочет никоим образом создавать политическую дестабилизацию в этой братской стране. Наше правительство, без того, чтобы кто-нибудь просил его об этом, поддержало, несмотря на Кастаньеду, выбор Мексики в качестве непостоянного члена Совета Безопасности Организации Объединенных Наций. Мы не захотели сообщать об этом президенту Фоксу через бесчестного интригана – министра иностранных дел; мы сделали это путем прямого послания президенту.

То был второй раз, когда правительство Мексики пыталось помешать присутствию Кубы на встрече глав государств и правительств. Впервые это было в 1981 году, когда наша страна была председателем Движения неприсоединившихся стран. Тогда президентом Соединенных Штатов был Рейган. Он пригрозил, что не будет участвовать, так же, как нынешний президент Соединенных Штатов. Но в тот раз президент Лопес Портильо с помощью своего министра иностранных дел Хорхе Кастаньеды де ла Росы, человека дружественного и честного, со всей элегантностью пригласил кубинского лидера в Косумель, долго беседовал с ним и объяснил ему всю правду: из-за чего он просил его отказаться от права участвовать. Куба ответила в духе своей неизменной дружбы с Мексикой. То можно было понять и стерпеть.

Сейчас времена иные. Империя является более могущественной и агрессивной, чем когда бы то ни было, она угрожает нашей родине, усиливает свою враждебность, упорствует в своем намерении продолжать преступную, почти полувековую блокаду и сохранять Кубу в его произвольном и несправедливом списке стран, покровительствующих терроризму, назначает помощником госсекретаря по делам Латинской Америки настоящего, слишком хорошо известного гангстера - участника грубых террористических и преступных акций в Центральной Америке, любимого друга Посады Каррилеса и Орландо Боша – авторов взрыва в воздухе самолета авиакомпании «Кубана де Авиасьон» с 73 человеками на борту, в том числе и с юношеской командой по фехтованию, которая, получив все золотые медали на центральноамериканских и карибских спортивных соревнованиях, погибла полностью и бесследно. Были проведены десятки террористических атак против Кубы, и первым из упомянутых зловещих субъектов были разработаны планы покушения на товарища Фиделя, финансированные этим Фондом, с руководителями которого так интимно общается теперь господин Кастаньеда.

Невозможно большее скопление дел, чем те, что совершает этот ренегат, который в свои молодые годы вызвался и даже прошел военную подготовку, чтобы поддержать партизанское движение в Центральной Америке, а сегодня превратился в орудие империалистических планов против Кубы. Более в силу амбиций и тщеславия, чем в силу ненависти или идеологии, которой у него никогда не было и не будет.

Каким-то образом, ради чести Мексики, следует положить конец этим оскорблениям и нападкам на кубинский народ. Пусть не вынуждают Кубу представлять имеющиеся у нас доказательства. Мы сознаем, что правительства проходят, а народы остаются. Однако мы еще хотим сохранять нормальные отношения с мексиканским правительством и никоим образом не подрывать авторитет и престиж президента Фокса в момент, когда предстоит решать серьезные проблемы человеческого и экономического характера, от чего зависит судьба миллионов мексиканцев, которые сегодня живут нелегально на землях, отнятых у их родины, и сотни из которых погибают ежегодно, снова и снова переходя границы, или в течение долгого времени живут вдали от своих самых любимых существ, смиряясь с дискриминацией и нарушениями их самых элементарных прав человека.

Мы просим лишь прекращения провокаций, оскорблений, лжи и мрачных планов господина Кастаньеды, направленных против Кубы. Иначе нам не останется ничего другого как обнародовать то, что мы не хотим обнародовать, и разбить в пух и прах его лживые и циничные заявления, чего бы это ни стоило. Пусть в этом никто не сомневается!